Во времена работы охотником-промысловиком на Чукотке я кормил собак преимущественно мясом морского зверя (нерпа, лахтак, морж). Рыбы в нашем районе было мало, её я ловил только для себя. Изредка штормом выбрасывало кита, которого собакам хватало почти на год.
Кормление собак в те времена было делом простым, но хлопотным. Острым ножом отрезался квадрат шкуры вместе с жиром и мясом, который сшивался конвертом и закладывался в специальную яму для закваски без доступа воздуха. Пролежавший в течение всего лета «конверт» назывался копальхеном, имел специфический запах, но был очень питателен. Для многодневных зимних выездов с ночёвками в тундре я заготавливал большое количество пеммикана, некое подобие котлет, состоявших из нескольких сортов мяса, вареных круп или сухарей, а также овощей. Морскую капусту, входившую в состав овощной смеси, собирал по берегу моря. Черемшу и другие, неизвестные мне, но очень вкусные травки и корешки в квашеном виде выменивал у оленеводов на моржовые шкуры. Возвращаясь на базу, откармливал собачек кусками нерпы или лахтака вместе со внутренностями, шкурой и костями, а также густой похлёбкой на крупах. Сам я, кстати, питался тем же пеммиканом, плюс чай, кофе, шоколад и сухари.
Возможно, именно поэтому, вернувшись в Москву, я не сразу воспринял сухой корм, который слишком напоминал ржаные сухари. Однако позже, изучив информацию, решил попробовать и не ошибся. Много лет с тех пор кормил собак сухим кормом и был доволен, пока лет 6 назад не начал участвовать в выставках. Эксперты, положительно оценивая моих собак, победу им всё же не давали, объясняя это худобой. Поддавшись на уговоры, я довёл кондицию собак до выставочной и победы не заставили себя ждать. Только удовлетворения это не приносило, поскольку из-за избыточного веса начались мелкие проблемы со здоровьем. Я пробовал менять марки кормов, сократил количество выставок до минимума, между которыми сажал собак на диету. Через 3 года, не добившись положительных результатов, снова вернулся к старому чукотскому методу кормления, адаптированному к нашим условиям.
В основу её создания легло интуитивное стремление приблизить принцип кормления собак к тому, как питаются их дикие предки. 70% рациона волков состоит из полевых мышей и другой мелкой живности, которую они съедают сразу же и целиком, вместе со шкурой, когтями, зубами и т.д. Крупная дичь достается волкам достаточно редко и в первую очередь они подкрепляются содержимым желудка вместе с полупереваренной растительной пищей и ферментами, необходимыми для расщепления белка мускульного мяса.
Принцип сыроедения, которого я придерживаюсь, среди ветеринарных врачей вызывает неоднозначную реакцию: от категорического неприятия из страха заражения гельминтами; неприятия отдельных видов (печень, сердце) из-за риска наличия в них особо опасных гельминтов; до полного одобрения. Последние мотивируют свою точку зрения тем, что вред от недостатка многих полезных веществ, разлагающихся или меняющих свою структуру при термической обработке, не меньше, чем от продуктов жизнедеятельности гельминтов. В природе у диких псовых давно сложилось биологическое равновесие между гельминтами и организмом, которое можно перевести на более низкий и безопасный уровень с помощью плановых дегельминтизаций.
Кормление собак в те времена было делом простым, но хлопотным. Острым ножом отрезался квадрат шкуры вместе с жиром и мясом, который сшивался конвертом и закладывался в специальную яму для закваски без доступа воздуха. Пролежавший в течение всего лета «конверт» назывался копальхеном, имел специфический запах, но был очень питателен. Для многодневных зимних выездов с ночёвками в тундре я заготавливал большое количество пеммикана, некое подобие котлет, состоявших из нескольких сортов мяса, вареных круп или сухарей, а также овощей. Морскую капусту, входившую в состав овощной смеси, собирал по берегу моря. Черемшу и другие, неизвестные мне, но очень вкусные травки и корешки в квашеном виде выменивал у оленеводов на моржовые шкуры. Возвращаясь на базу, откармливал собачек кусками нерпы или лахтака вместе со внутренностями, шкурой и костями, а также густой похлёбкой на крупах. Сам я, кстати, питался тем же пеммиканом, плюс чай, кофе, шоколад и сухари.
Возможно, именно поэтому, вернувшись в Москву, я не сразу воспринял сухой корм, который слишком напоминал ржаные сухари. Однако позже, изучив информацию, решил попробовать и не ошибся. Много лет с тех пор кормил собак сухим кормом и был доволен, пока лет 6 назад не начал участвовать в выставках. Эксперты, положительно оценивая моих собак, победу им всё же не давали, объясняя это худобой. Поддавшись на уговоры, я довёл кондицию собак до выставочной и победы не заставили себя ждать. Только удовлетворения это не приносило, поскольку из-за избыточного веса начались мелкие проблемы со здоровьем. Я пробовал менять марки кормов, сократил количество выставок до минимума, между которыми сажал собак на диету. Через 3 года, не добившись положительных результатов, снова вернулся к старому чукотскому методу кормления, адаптированному к нашим условиям.
В основу её создания легло интуитивное стремление приблизить принцип кормления собак к тому, как питаются их дикие предки. 70% рациона волков состоит из полевых мышей и другой мелкой живности, которую они съедают сразу же и целиком, вместе со шкурой, когтями, зубами и т.д. Крупная дичь достается волкам достаточно редко и в первую очередь они подкрепляются содержимым желудка вместе с полупереваренной растительной пищей и ферментами, необходимыми для расщепления белка мускульного мяса.
Принцип сыроедения, которого я придерживаюсь, среди ветеринарных врачей вызывает неоднозначную реакцию: от категорического неприятия из страха заражения гельминтами; неприятия отдельных видов (печень, сердце) из-за риска наличия в них особо опасных гельминтов; до полного одобрения. Последние мотивируют свою точку зрения тем, что вред от недостатка многих полезных веществ, разлагающихся или меняющих свою структуру при термической обработке, не меньше, чем от продуктов жизнедеятельности гельминтов. В природе у диких псовых давно сложилось биологическое равновесие между гельминтами и организмом, которое можно перевести на более низкий и безопасный уровень с помощью плановых дегельминтизаций.
