"Со следующего дня после вязки и до самых родов обеспечиваю суке многокилометровые пробежки неспешной рысью, что является хорошей психофизической тренировкой для развивающихся эмбрионов.
Во времена чукотского периода своей жизни я никогда не делал скидок своим племенным сукам. До месячного срока беременности сука работала в упряжке как обычно. На втором месяце, когда она начинала себя беречь, я ее выпрягал, но не сажал на цепь, оставляя свободу выбора. Повинуясь рефлексу, она каждый день как всегда вставала на свое «рабочее» место и сопровождала упряжку в течение всего дня. В тот день, когда сука впервые не последовала за упряжкой, я устраивал ей логово, вырывая пещеру в снегу, в которой она и рожала. В течение месяца после родов несколько раз в день я подкладывал пищу у входа в пещеру. На втором месяце разрывал пещеру и переводил кормящую суку с оставшимися в живых щенками в сарай. При таком подходе я был избавлен от «головной боли» по выбору щенков для упряжки: выживали самые крепкие с максимальным жизненным потенциалом."
Во времена чукотского периода своей жизни я никогда не делал скидок своим племенным сукам. До месячного срока беременности сука работала в упряжке как обычно. На втором месяце, когда она начинала себя беречь, я ее выпрягал, но не сажал на цепь, оставляя свободу выбора. Повинуясь рефлексу, она каждый день как всегда вставала на свое «рабочее» место и сопровождала упряжку в течение всего дня. В тот день, когда сука впервые не последовала за упряжкой, я устраивал ей логово, вырывая пещеру в снегу, в которой она и рожала. В течение месяца после родов несколько раз в день я подкладывал пищу у входа в пещеру. На втором месяце разрывал пещеру и переводил кормящую суку с оставшимися в живых щенками в сарай. При таком подходе я был избавлен от «головной боли» по выбору щенков для упряжки: выживали самые крепкие с максимальным жизненным потенциалом."
